Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1870 – 1874
Утром подозвал кондуктора и расспросил о ближайшей стации. Тот ответил, что через пятнадцать минут остановка на полчаса в Корсовке и что господин Жуков может там позавтракать.
Незадолго до Вильно, поглядывая в нетерпении на часы, доставаемые из кармана жилетки, Миша не находил себе места. Всё казалось, минует поезд станцию без остановки, хотя Путилинский помощник себя и успокаивал, что такого быть не может, но как—то не очень получалось. Голова более забита предстоящим делом, хотя приказывал себе о нём не думать.
На привокзальной площади взял извозчика и тот в пять минут домчал Мишу до «гостиницы, в которой приличествует останавливаться таким господам, как молодой барин».
Утром подтянутый Михаил Силантьевич Жуков протянул карточку чиновнику при полицмейстере коллежскому регистратору господину Деесперову, чтобы тот доложил Его Высокоблагородию полковнику Фёдорову о прибытии сыскного агента из столицы для расследования дела о пропаже в Государственном банке ценных бумаг.
– Прошу, – открыл перед Мишей дверь Иван Александрович, довольно молодой человек, недавно начавший службу на государственном поприще, – Михаил Иванович вас ждёт.
Кабинет, в который вошёл Жуков, ничем не отличался от такого же уровня служебных мест, такой же портрет Государя в полный рост, стол со письменным прибором и бумагами в папках, только сидел моложавый человек лет сорока в полковничьем мундире со знаками отличия кавалерийских войск.
– Разрешите представиться, – Миша подтянулся и остановился на полпути от двери к столу и представился, – губернский секретарь Михаил Силантьевич Жуков, помощник начальника сыскной полиции Санкт—Петербурга.
По красивому лицу полицмейстера скользнула снисходительная улыбка.
– Наслышаны мы в провинции об успехах вашего департамента, – звучало насмешливо, словно полковник с самого начала собирался вставлять шпильки столичному щёголю, – вот и решили по просьбе, э—э—э, – он щёлкнул пальцами, посмотрев на Ивана Александровича.
– Судебный следователь Лапп.
– Да, да, я помню, – махнул рукой полковник, – по просьбе господина Лаппа обратились к вам, – теперь указательный палец был направлен в Мишу, – говоря, что мы и сами бы разобрались бы в этом деле, но, увы, шустрый следователь, опередил события, – надеюсь, вы будете докладывать мне о ходе расследования.
Мише не понравился холённый полковник с замашками диктатора.
– Да, господин полковник, – Жуков чётко произнёс чин, – я буду информировать вас.
Полицмейстер сощурил глаза, его резануло это «информировать».
– Иван Александрович, – Фёдоров посмотрел на чиновника, – распорядитесь о том, чтобы нашему столичному гостю не чинили препятствий в деле расследования, – и добавил саркастически, – столь запутанного случая, – и взял бумагу со стола, показывая, что аудиенция кончена.
– Как там столица? – В приёмной поинтересовался Иван Александрович и, не дождавшись скорого ответа, посетовал, – давненько не бывал. Ах, Невский, театры, ресторации и, извиняюсь, девицы, с наружи холодны, чопорны, а снимешь глянец, страстны… В столицу бы, – мечтательно затуманились глаза.
Миша по опыту знал, что надо всегда дать человеку выговориться, поностальгировать, если им так хочется, а уж потом переходить к решению деловых вопросов.
– Я и спросить забыл, как вы устроились? Может быть, место получше поискать?
– Нет, благодарю, я остановился в гостинице…
– Сразу видно столичного человека, – сказал чиновник по поручениям, – лучшая гостиница в губернии.
Жуков не стал разочаровывать господина Деесперова, что к гостинице его привёз извозчик, а только кивнул головой в знак согласия, мол, да, нам по службе положены лучшие места.
– Н—да, – всё—таки выдавил из себя Миша.
– Да, до столицы далёко, так что придётся довольствоваться губернской столицей, – чиновник выделил последнее слово особо.
– Мне первым делом хотелось побывать в банке, – прервал столичный агент сентиментальные всхлипы.
– Я бы посоветовал вам посетить господина Лаппа, знаете ли, протеже самого, – Иван Александрович показал указательным пальцем в верх.
– Неужели самого? – Понизил голос Миша.
– Именно, – подтвердил чиновник, – самого Александра Львовича.
Только сейчас Жуков сообразил, что речь идёт не о государе Императоре, а об генерал– губернаторе Потапове, пользующегося расположением Александра II.
– В прошлом месяце получил генерала от кавалерии и ходят слухи, что государь переводит Александра Львовича в Петербург на высокий пост.
Миша в самом деле слышал, что вместо графа Шувалова шефом жандармов и начальником III отделения будет поставлен виленский генерал—губернатор, но, честно говоря, не придавал ни малейшего значения, ведь на службу в сыскной полиции это назначение никак не влияло.
– Я слышал, графа Шувалова послом в Англию.
– Печально, такой взлёт, – покачал головой чиновник.
– Не скажите, Иван Александрович, служба не менее беспокойная, нежели в Третьем отделении, козней поболе, притом на таком уровне.
– Так—то оно так, но Пётр Андреевич – здесь одно из первых лиц, а там…
– Недооцениваете, любезный господин Деесперов, дипломатической службы. Лишний раз ничего в слух не произнёсти, иначе выдадут частные слова за политический призыв. Нужно не только голову иметь, но чтобы она толковой была.
– Может быть, и так, – согласился виленский чиновник.
– Если вы советуете, первым делом навестить господина судебного следователя Лаппа, то так тому и быть. Везите меня, Иван Александрович, и будьте моим проводником, ведь я города совсем не знаю.
– Смею вас предупредить, – в коляске господин Деесперов шептал в Мишино ухо, – что Николай Васильевич Лапп – человек, как бы помягче сказать, – чиновник замялся, припомнив, столичный агент – птица в здешних краях новая и вдруг не сдержан на язык и захочет откровения поведать судебному следователю? – в общем будьте с ним… не слишком откровенны.
– Благодарю за предостережение, – сухо проговорил Миша, ему не хотелось принимать участие в местных дрязгах, даже быть в них втянутым он посчитал бы оскорблением.
– Не подумайте о нас чего—либо плохого, живём, как и везде, ссоримся, миримся, кляузы строчим, благодарности получаем, всё, как во всей Империи.
– Я понимаю, с судебным следователем можно иметь дело?
– Можно, тем более, когда понадобится помощь, то сами понимаете, что для нас генерал—губернатор сродни Господа, до царя далеко, до неба, вроде рукой подать, но не достать, вот и уповаем на Александра Львовича, как на заступника и опору. Вы знаете, Михаил Силантьич, после Муравьева, заведшего здесь тиранические порядки, господин Потапов в короткие сроки добился смещения с важнейших постов сторонников бывшего генерал—губернатора.
– То—то я смотрю в «Памятной книжке губернии», что на должности поставлены ответственные лица недавно, сразу же после назначения господина Потапова. Кстати, кем приходится Лапп Александру Львовичу?
– Сие тайна великая! – Правая рука с указующим перстом уставилась в небо и тут же выражение лица приобрело игривое выражение, – говорят, что наш—то охоч до женского полу был, в особенности в молодые годы, вот и получил от одной мамзель подарок в виде сыночка, – и, сменив тон на более серьёзный, произнёс, – домыслы, слухи, сами понимаете, язык без костей.
Судебный следователь окружного суда уездного города Вильна Николай Васильевич Лапп оказался высоким худощавым человеком двадцати пяти – двадцати шести лет. Копна чёрных волос на голове, круглое лицо, с которого смотрели голубые глаза, небольшие аккуратные усики под прямым греческим носом.
– Как я понимаю, вы сыскной агент из столицы? – Даже не поздоровавшись, произнёс грудным трубным голосом молодой человек.
– Помощник начальника сыскной полиции господин Жуков, – представил Иван Александрович Мишу.
– Рад знакомству, – судебный следователь улыбнулся и протянул руку Жукову, – Николай Васильевич Лапп.
– Взаимно, – Жуков улыбнулся в ответ, но заметил, что холодные глаза молодого человека ничего не выражали, кроме холодного чувства.
– Наверное, стоит обойтись без взаимных комплиментов, – судебный следователь скосил глаза на чиновника при губернаторе, – тем более вам обрисовали дело, по которому вас вызвали из столицы.
– В общих чертах, – уклонился от ответа Миша, – мне бы хотелось получить сведения из первых, так сказать, уст, чтобы, как понимаете, непредвзятым взглядом посмотреть на сложившуюся в следствии ситуацию.
– С удовольствием, только, прошу, – и судебный следователь указал на кресла, стоявшие в кабинете, – присаживайтесь, – Лапп удивлённо взглянул на Деесперова, который устроился рядом с Мишей.
